Неточные совпадения
— Может быть. Едут на обед к товарищу, в самом веселом расположении духа. И видят, хорошенькая
женщина обгоняет их на извозчике,
оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут. Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
— Если вы приехали к нам, вы, единственная
женщина из прежних друзей Анны — я не считаю княжну Варвару, — то я понимаю, что вы сделали это не потому, что вы считаете наше положение нормальным, но потому, что вы, понимая всю тяжесть этого положения, всё так же любите ее и хотите помочь ей. Так ли я вас понял? — спросил он,
оглянувшись на нее.
Как всегда держась чрезвычайно прямо, своим быстрым, твердым и легким шагом, отличавшим ее от походки других светских
женщин, и не изменяя направления взгляда, она сделала те несколько шагов, которые отделяли ее от хозяйки, пожала ей руку, улыбнулась и с этою улыбкой
оглянулась на Вронского.
Аркадий
оглянулся и увидал
женщину высокого роста, в черном платье, остановившуюся в дверях залы. Она поразила его достоинством своей осанки. Обнаженные ее руки красиво лежали вдоль стройного стана; красиво падали с блестящих волос на покатые плечи легкие ветки фуксий; спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего белого лба, и губы улыбались едва заметною улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица.
Самгин,
оглядываясь, видел бородатые и бритые, пухлые и костлявые лица мужчин, возбужденных счастьем жить, видел разрумяненные мордочки
женщин, украшенных драгоценными камнями, точно иконы, все это было окутано голубоватым туманом, и в нем летали, подобно ангелам, белые лакеи, кланялись их аккуратно причесанные и лысые головы, светились почтительными улыбками потные физиономии.
Самгин, подхватив
женщину под руку, быстро повел ее; она шла покорно, молча, не
оглядываясь, навертывая на голову шаль, смотрела под ноги себе, но шагала тяжело, шаркала подошвами, качалась, и Самгин почти тащил ее.
Озябшими руками Самгин снял очки, протер стекла,
оглянулся: маленькая комната, овальный стол, диван, три кресла и полдюжины мягких стульев малинового цвета у стен, шкаф с книгами, фисгармония, на стене большая репродукция с картины Франца Штука «Грех» — голая
женщина, с грубым лицом, в объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече
женщины.
Люди шли не торопясь, угрюмо
оглядываясь назад, но некоторые бежали, толкая попутчиков, и у всех был такой растерянный вид, точно никто из них не знал, зачем и куда идет он, Самгин тоже не знал этого. Впереди его шагала, пошатываясь,
женщина, без шляпки, с растрепанными волосами, она прижимала к щеке платок, смоченный кровью; когда Самгин обогнал ее, она спросила...
Мы не
оглянемся на самих себя, снисходительно прощаем себе… собачьи встречи!.. открыто, всенародно носим свой позор, свою нетрезвость, казня их в
женщине!
— Что я сделал! оскорбил тебя,
женщину, сестру! — вырывались у него вопли среди рыданий. — Это был не я, не человек: зверь сделал преступление. Что это такое было! — говорил он с ужасом,
оглядываясь, как будто теперь только пришел в себя.
— Да, да, но… мы их помирим, n'est-ce pas? Тут пустая мелкая ссора двух достойнейших
женщин, n'est-ce pas? Я только на тебя одного и надеюсь… Мы это здесь все приведем в порядок; и какая здесь странная квартира, —
оглядывался он почти боязливо, — и знаешь, этот хозяин… у него такое лицо… Скажи, он не опасен?
Как сейчас вижу маленькую юрточку на берегу запорошенной снегом протоки. Около юрточки стоят две туземные
женщины — старушки с длинными трубками. Они вышли нас провожать. Отойдя немного, я
оглянулся. Старушки стояли на том же месте. Я помахал им шапкой, они ответили руками. На повороте протоки я повернулся и послал им последнее прости.
Дальше следовали ношение иноземной «пестрины», «власы женски на челе ежом подклейны по-бесовски и галстусы удавления вместо», «женск пол пологрудом и простоволосо» стоят в церкви и, поклонясь, «
оглядываются, как козы», и мужчины и
женщины по-татарски молятся на коленках и т. д.
Девочка инстинктивно
оглянулась и заметила в первую минуту, что
женщина о чем-то плачет.
Как, в свои лета, позволив себе ненавидеть и презирать людей, рассмотрев и обсудив их ничтожность, мелочность, слабости, перебрав всех и каждого из своих знакомых, он забыл разобрать себя! Какая слепота! И дядя дал ему урок, как школьнику, разобрал его по ниточке, да еще при
женщине; что бы ему самому
оглянуться на себя! Как дядя должен выиграть в этот вечер в глазах жены! Это бы, пожалуй, ничего, оно так и должно быть; но ведь он выиграл на его счет. Дядя имеет над ним неоспоримый верх, всюду и во всем.
Наконец тушилась его последняя свечка, окно захлопывалось, я оставался совершенно один и, робко
оглядываясь по сторонам, не видно ли где-нибудь, подле клумбы или подле моей постели, белой
женщины, — рысью бежал на галерею.
Вошла княгиня; та же маленькая, сухая
женщина с бегающими глазами и привычкой
оглядываться на других, в то время как она говорила с вами. Она взяла меня за руку и подняла свою руку к моим губам, чтобы я поцеловал ее, чего бы я иначе, не полагая этого необходимым, никак не сделал.
Оглянувшись в последний раз за кулисами, я заметил, что тут шныряет-таки довольно постороннего народа и даже
женщин, выходят и уходят.
Варнава не успел
оглянуться, как Термосесов уже беседовал со всеми дамами, а за почтмейстершей просто ухаживал, и ухаживал, по мнению Препотенского, до последней степени дурно; ухаживал за нею не как за
женщиной, но как за предержащею властью.
А в это время какой-то огромный немец, с выпученными глазами и весь в поту, суетившийся всех больше на пристани, увидел Лозинскую, выхватил у нее билет, посмотрел, сунул ей в руку, и не успели лозищане
оглянуться, как уже и
женщина, и ее небольшой узел очутились на пароходике.
— Тэрти-файф, тэрти-файф (тридцать пятый), — сказал он ласково, и после этого, вполне уверенный, что с таким точным указанием нельзя уже сбиться, побежал по своему спешному делу, а Матвей подумал,
оглянулся и, подойдя к ближайшему дому, позвонил. Дверь отворила незнакомая
женщина с лицом в морщинах и с черными буклями по бокам головы. Она что-то сердито спросила — и захлопнула дверь.
Я хотел вернуться к столу, как,
оглядываясь на кого-то в толпе, ко мне быстро подошла
женщина в пестром платье, отделанном позументами, и в полумаске.
Мое предчувствие не обмануло меня. Олеся переломила свою боязнь и пришла в церковь; хотя она поспела только к середине службы и стала в церковных сенях, но ее приход был тотчас же замечен всеми находившимися в церкви крестьянами. Всю службу
женщины перешептывались и
оглядывались назад.
Он взглянул на небо,
оглянулся на хату, из которой вышел: в ней потухла свеча, и он снова стал всматриваться в удалявшуюся тень
женщин.
Он взглянул на неё и молча пошёл рядом с нею. Но идя, он наклонил голову и всё
оглядывался кругом, боясь встретить знакомого. Через несколько шагов
женщина ещё сказала предупреждающим голосом...
Фома слушал убедительно звучавший голос
женщины и с недоумением
оглядывался.
— Да это вы, мужчины, так рассуждаете, — говорила дама, не сдаваясь и
оглядываясь на нас, — сами себе дали свободу, а
женщину хотите в терему держать. Сами, небось, себе всё позволяете.
В качестве войска я держался на некотором расстоянии от Дюрока, а он прошел к середине двора и остановился,
оглядываясь. На камне у одного порога сидел человек, чиня бочонок;
женщина развешивала белье. У помойной ямы тужился, кряхтя, мальчик лет шести, — увидев нас, он встал и мрачно натянул штаны.
Я
оглянулся и увидел Бессонова. Он сидел за мраморным столиком, на котором стояла бутылка вина, рюмки и еще что-то такое. Низко нагнувшись, с блестящими глазами, он оживленно шептал что-то сидевшей за тем же столом
женщине в черном шелковом платье, лица которой нам не было видно. Я заметил только ее стройную фигуру, тонкие руки и шею и черные волосы, гладко зачесанные с затылка вверх.
Рыбников внезапно проснулся, точно какой-то властный голос крикнул внутри его: встань! Полтора часа сна совершенно освежили его. Прежде всего он подозрительно уставился на дверь: ему почудилось, что кто-то следит за ним оттуда пристальным взглядом. Потом он
оглянулся вокруг. Ставня была полуоткрыта, и оттого в комнате можно было разглядеть всякую мелочь.
Женщина сидела напротив кровати у стола, безмолвная и бледная, глядя на него огромными светлыми глазами.
Старик
оглянулся другой раз, как будто желая увериться, произвела ли действие угроза его, и потом оба, он и молодая
женщина, вошли через узкие ворота во двор дома.
И идя, куда глаза глядят, она решила, что, выйдя замуж, она будет заниматься хозяйством, лечить, учить, будет делать все, что делают другие
женщины ее круга; а это постоянное недовольство и собой, и людьми, этот ряд грубых ошибок, которые горой вырастают перед тобою, едва
оглянешься на свое прошлое, она будет считать своею настоящею жизнью, которая суждена ей, и не будет ждать лучшей…
Толстая напудренная
женщина в страусовом боа на голой жирной шее подсела к нам на минуту, попробовала заговорить с Борисом, потом испуганно посмотрела на него и молча быстро ушла, и в толпе еще раз
оглянулась на наш столик.
Он
оглядывается, а она сует ему в руку финик или карамельку. Когда поворачивают в тот переулок, где стоит гимназия, ему становится совестно, что за ним идет высокая, полная
женщина; он
оглядывается и говорит...
Оглянувшись назад, увидел Алексей, что по тропинке из бани идет какая-то
женщина в шубе, укрытая с головы большим шерстяным платком, и с веником под мышкой.
Поднялась занавесь в домике, молодая
женщина, вся в белоснежном платье, стала у окна, устремив взор на разгоравшуюся зарю… Вздохнув несколько раз свежим весенним воздухом, зорко
оглянулась она и запела вполголоса...
— Что это, что? — спрашиваю я, выбегая на солнце, у дворовой
женщины, которая, охая, бежит мимо меня. Она только
оглядывается, взмахивает руками и бежит дальше. Но вот и стопятилетняя старуха Матрена, придерживая рукою платок, сбивающийся с головы, подпрыгивая и волоча одну ногу в шерстяном чулке, бежит к пруду. Две девочки бегут, держась друг за друга, и десятилетний мальчишка, в отцовском сюртуке, держась за посконную юбку одной из них, поспешает сзади...
Едва мы отчалили от берега, как вдруг откуда-то сбоку из-под кустов вынырнула оморочка. В ней стояла
женщина с острогой в руках. Мои спутники окликнули ее.
Женщина быстро
оглянулась и, узнав своих, положила острогу в лодку. Затем она села на дно лодки и, взяв в руки двухлопастное весло, подошла к берегу и стала нас поджидать. Через минуту мы подъехали к ней.
Шмыгающей походкою шла по набережной
женщина с воровато глядящими исподлобья глазами, с жидкою шишечкою волос на макушке. Наклонилась, подняла на панели дно разбитой бутылки с острыми зубцами,
оглянулась настороженно и бросила через каменные перила в море.
Штукатуры
оглянулись и продолжали разговаривать. Чернобровая
женщина обратилась к Александре Михайловне...
Против Таси, через комнату, широкая арка, за нею темнота проходного закоулка, и дальше чуть мерцающий свет, должно быть из танцевальной залы. Она
огляделась. Кто-то тихо говорит справа. На диване, в полусвете единственной лампы, висевшей над креслом, где она сидела, она различила мужчину с
женщиной — суховатого молодого человека в серой визитке и высокую полногрудую блондинку в черном. Лиц их Тасе не было видно. Они говорили шепотом и часто смеялись.
В той же позе, прилегая плечом к стене, опустив голову, слушает его
женщина и при последних словах — неслышно отделившись от стены — выходит медленными и точно слепыми шагами. Ментиков
оглядывается один. Вздыхает, аккуратно вытирает глаза в квадрат сложенным платком и, вынув маленькое зеркальце, поправляет прическу. Вздыхает. По ступенькам из сада быстро взбегает Лиза, кричит.
Узенькие грязные улицы без освещения, запираемые лавки, встречи с пьяными работниками и
женщинами, идущими за водой или, в шляпках, по стенам,
оглядываясь, шмыгающими по переулкам, не только не разогнали, но еще усилили мое грустное расположение духа.
На первых порах его мучили стыд и страх, что весь зал знает о том, что его сейчас обнимала и целовала
женщина, он ежился и беспокойно
оглядывался по сторонам, но, убедившись, что в зале по-прежнему преспокойно пляшут и болтают, он весь предался новому, до сих пор ни разу в жизни не испытанному ощущению.
Оглянулась — высокая неблагообразная
женщина манит ее своей собачьей муфтой.
— Полно вам щебетать, пустомели! — перервала их разговор одна старая перекупка с недобрым видом, поглядывая на всех такими глазами, с какими злая собака рычит на прохожих. — Толковали бы вы про себя, а не про других, — продолжала она отрывисто и сердито. — У вас все пожилые
женщины с достатком — ведьмы; а на свои хвосты так вы не
оглянетесь.
Тут великий князь стукнул посохом в решетку. На этот стук
оглянулась старая
женщина, усердно молившаяся на коленах. Она была в поношенной кике и в убрусе, бедном, но чистом, как свежий снег, в бедной ферязи — седые волосы выпадали в беспорядке, и между тем можно было тотчас угадать, что это не простая
женщина. Черты ее были очень правильны; в мутных глазах отражались ум и какое-то суровое величие. Она гордо взглянула на великого князя.
Кредитная бумажка, видимо, примирила его с необычайностью факта, и он со стереотипными «благодарствуйте», «прощенья просим» отъехал шажком, направляясь по улице поселка, но все же нет-нет да
оглядывался на шедшую по глубокому снегу молодую
женщину с ребенком на руках.
Сходят с лестницы две
женщины…
оглядываются…
С трепетом
оглянулись путники на могилу у самых ворот… молодая
женщина побледнела, губы ее посинели, и руки затряслись так, что она была готова уронить свое дитя.